«Мужчины сидели чай пили, в кухоньке. Снаряд упал, их разорвало. Их солдаты прикопали прямо на огороде...»

Я жил село Краснополье, Славянский район, Донецкой области. Работал трактористом. В колхозе. Пахал поля.

Сам жил, жена умерла, детей нету. Сестра живёт в городе Шахтёрске. У меня два племянника, работают в шахте. 

Сестра - воспитатель в детском саду. Но уже на пенсии. 

Работал нормально, огород сажал. Всё было нормально. 

Потом пришли сепаратисты, в четырнадцатом году. Началась война, в селе не сильно было. Сожгли правда технику, украинскую. 

А потом перебрались в Славянск, там воевали. А я двадцать пять километров от Славянска живу. Потом украинские войска пришли, выгнали их - туда ж до Донецка, в “ДНР”. 

Там была война. У нас в селе, по трассе Харьков-Ростов, ездили машины военные, туда ж на войну.

Как вы узнали, что россияне начали полномасштабную агрессию? Как прошли ваши дни в Краснополье?

Сидел дома, пришла девушка. Говорит, россияне подтащили технику до украинской границы — будет война. 

А потом вот этот Изюм, началось село Долгенькое Харьковской области. А я там на границе живу - Донецкой и Харьковской области.

Началась стрельба, постоянно пушки, снаряды. 

На поле у нас начало взрываться, в посадках, на огородах, на кладбище взорвалось. Стёкла по вылетали в магазине. А потом начали самолёты подлетать. 

И с пушек всё время, всё время. Вот с утра начинается. И до вечера. 

А в четыре часа утра появляется самолёт российский. И начинает бомбить. И по селу и по зернохранилищу — зернохранилище разбил, где хранилось зерно.

Потом я сидел на лавочке, во дворе. Подлетает самолёт. Над моим домом прямо пролетел. Мне страшно. 

Я развернулся — а там у нас лесное хозяйство. И попало туда дом. Дом разлетелся. 

Мне страшно стало, я сразу в подвал прятаться. Перепугался, ну такое никогда не видел, чтобы дома — разрушаются, разлетаются. Это страшное дело. 

И вот это каждое утро прилетал самолет и бомбил по селу. 

У людей и крыши по срывало, и заборы осколками.

Сидел в погребе, приносили соседи покушать, сигареты. Я ж то без ног — они помогали мне. Говорят, дядя Коля, выходите из подвала. А я говорю нет — я боюсь, не хочу. Не хочу погибнуть — это страшно.

Света не было, без света сидели. Хлеба не было, волонтёры привозили хлеб нам. Потом приехали из церкви, людей забирали и в Славянск перевезли.

Встречались ли вам события, в которых вы видели преступные действия против таких мирных жителей, как вы?

Там два села — село Краснополье, а двадцать пять метров поднимаемся наверх — Долина. А спускаешься — Краснополье.

Дома горели. Разбивало дома, крыши сносило. По улице Шевченка, где я живу, там двухэтажный дом был. И люди сидели в подвале. Ударил снаряд, прямо во двор попал. Снесло второй этаж, машину повредило...

Село в Харьковской области. Я живу семь километров от него. Полностью стёрли, там нету вообще села, разбомбили. 

Мужики сидели чай пили, в кухоньке, снаряд упал, их разорвало. Их солдаты прикопали прямо в огороде...

В нашем селе обстреляли школу — в Долине, двухэтажный дом взорвался — разбомбили, много домов пострадало от войны.

Может, вы хотели бы обратиться к россиянам?

Я б хотел им сказать, чтобы они убирались с нашей земли, и шли до себя домой. И не возвращались к нам никогда. На нашу землю, украинскую. Чтоб мы жили нормально, жёны жили, дети. Чтобы работали. А россиян я не хочу знать. Они людей убивают, дома жгут, из самолетов ракеты пускают на дома.

Меня зовут Тарас Зозулинский, я журналист из Львова, продолжаем нашу борьбу.